Полине Виардо - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Спасское,

12/24 мая 1853.

Вот и снова приходится мне писать вам, дорогая и добрая госпожа Виардо, в Париж, в Лондон1, куда письмо идет отсюда две недели, и проходит месяц, пока получишь ответ! Тяжело было знать, что вы в Петербурге, и но видеть вас, но было приятно получать ответ через десять дней. Ну что же! как говорит ваш муж, надо покориться судьбе. Я получил ваше письмо из Москвы2. Очень я удивился тому, что вы не получали от меня известий. Я ведь писал вам каждые десять дней. Чувствую себя в последнее время лучше и был даже в состоянии отправиться в охотничью поездку за 150 верст отсюда и убить изрядное количество дупелей. Как вы себя чувствуете после всех этих поездок по железной дороге? Ожидаю с нетерпением письма, которое вы, вероятно, написали мне перед отъездом в Варшаву. Надеюсь получить его завтра. Дай бог, чтобы театральное предприятие в Лондоне, в которое вы пускаетесь, увенчалось успехом! Весьма вероятно, что вас будут окружать только одни cani {Здесь; статисты (итал.).} и вся тяжесть борьбы ляжет на ваши плечи. Но надеюсь, скоро мы обо всем узнаем. Вы продолжаете хранить молчание о возобновлении вашего ангажемента в Петербурге. В газетах я только что прочел, что туда едет м-ль де Лагранж. Определенно, вы уже не вернетесь. Меня это известие очень бы огорчило, если бы я мог еще иметь хоть какую-нибудь надежду на возможность моего возвращения к зиме в Петербург; но я слишком уверен в том, что останусь здесь.

Не оставляйте своего намерения приехать в будущем году в Россию с концертами. Ваш последний триумф, особенно в Москве, должен вас к этому поощрить. Если вы приедете с В<иардо> в Москву, то я очень надеюсь, что вы заедете и ко мне. Сад мой сейчас великолепен; зелень ослепительно ярка,-- такая молодость, такая свежесть, такая мощь, что трудно себе представить; перед моими окнами тянется аллея больших берез, листья их слегка еще свернуты; они еще хранят форму своих футляров, тех почек, о которых они были заключены несколько дней тому назад; это им придает праздничный вид совершенно новых платьев, на которых заметны еще все складки материи. Весь мой сад наполнен соловьями, иволгами, кукушками, дроздами - прямо благодать! Если бы только я мог представить себе, что вы здесь когда-нибудь будете прогуливаться! В этом нет ничего невозможного... но это почти невероятно3.

Вы получите мое письмо в Лондоне. Не забудьте спросить у Чорли, получил ли он от меня в феврале месяце письмо, в котором я npomy y него окончательных справок о некоем авторе, по имени Ченстон (он знает, в чем дело). Отчего он не сообщает мне своего мнения о Гоголе4, и как его здоровье?

13.

Я назвал вам нынешнее число, как день рождения маленькой Полины; согласно полученному мною недавно документу, она родилась 26 апреля (8 мая) 1842 года. Она на две подели старше, чем я думал. Впрочем, я не считаю необходимым изменять дату. Расскажите мне о ней. Через четыре-пять дней напишу длинное письмо матушке Гарсиа. Пожалуйста, поцелуйте от меня со руки. С некоторых пор глаза г-жи Тютчевой поправились, и мы много музицируем. Она очень хорошо разбирает ноты и очень верно чувствует всё истинно прекрасное. Ее сестра, наоборот, имеет естественную склонность ко всему приторному и пошлому, и слезы у нее появляются с легкостью, доводящей до отчаяния... К счастью, она играет вторую партию, басовую. У нее пальцы точно из ваты, а когда она запутывается, то старается придать первой попавшейся йоте чувствительное выражение. Ото ужасно! В игре г-жи Т<ютчевой> много твердости и ритма. Если заставить барышню несколько раз повторить свою партию, то некоторые пьесы получаются очень хорошо. Сейчас мы по горло ушли в Моцарта. Я говорю ми, потому что я обыкновенно стою за стульями этих дам, переворачиваю листы и изображаю капельмейстера. В моменты энтузиазма я не могу удержаться и, под видом пения, издаю некоторого рода звуки, ужасающе фальшивые, которые вызывают нервные судороги у всех присутствующих.

Я снова принялся за свой роман5. До настоящего открытия охоты в моем распоряжении еще шесть недель.

Прощайте, theuerste Freundinn {}дорогой друг (нем.).. Будьте счастливы. Тысяча приветов В<иардо>. Нежно целую ваши милые руки и остаюсь навсегда

ваш

И. Тургенев.

P. S. Передали ли вы 2 экземпляра моей книги6?

Иван Тургенев.ру © 2009, Использование материалов возможно только с установкой ссылки на сайт