Часть 36 - "Новь" - Роман И.С.Тургенева

Когда Марианна, в то самое утро, вышла из своей комнаты - она увидела Нежданова одетым и сидящим на диване. Одной рукой он поддерживал голову, другая бессильно и недвижимо лежала на коленях. Она подошла к нему.

- Здравствуй, Алексей... Ты не раздевался? не спал? Какой ты бледный!

Отяжелевшие веки его глаз приподнялись медленно.

- Я не раздевался, я не спал.

- Ты нездоров? или это еще след вчерашнего?

Нежданов покачал головою.

- Я не спал с тех пор, как Соломин вошел в твою комнату.

- Когда?

- Вчера вечером.

- Алексей, ты ревнуешь? Вот новость! И нашел время, когда ревновать! Он остался у меня всего четверть часа... И мы говорили об его двоюродном брате, священнике, и о том, как устроить наш брак.

- Я знаю, что он остался всего четверть часа: я видел, когда он вышел.

И я не ревную, о нет! Но все-таки я не мог заснуть с тех пор.

- Отчего же?

Нежданов помолчал.

- Я все думал... думал... думал!

- О чем?

- О тебе... о нем... и о самом себе.

- И до чего же ты додумался?

- Сказать тебе, Марианна?

- Скажи.

- Я думал, что я мешаю - тебе... ему... и самому себе.

- Мне! ему! Я воображаю, что ты этим хочешь сказать, хотя ты и уверяешь, что не ревнуешь. Но: самому себе?

Марианна, во мне сидят два человека - и один не дает жить другому. Так я уж полагаю, что лучше перестать обоим жить.

- Ну, полно, Алексей, пожалуйста. Что за охота себя мучить и меня? Нам следует теперь сообразить, какие надо принять меры... Ведь нас в покое не оставят.

Нежданов ласково взял ее за руку.

- Сядь возле меня, Марианна, и поболтаем немного, по-дружески. Пока есть время. Дай мне руку. Мне кажется, что нам не худо объясниться - хотя, говорят, всякие объяснения ведут обыкновенно только к большей путанице. Но ты умна и добра; ты все поймешь, и чего я не доскажу - ты додумаешь. Сядь.

Голос Нежданова был очень тих, и какая-то особенная, дружеская нежность и просьба высказывались в его глазах, пристально устремленных на Марианну.

Она тотчас охотно села возле него и взяла его руку - Ну, спасибо, моя милая, - и слушай. Я тебя долго не задержу. Я уже ночью в голове все приготовил, что я должен тебе сказать. Ну - слушай. Не думай, чтобы вчерашнее происшествие меня слишком смутило: я был, вероятно, очень смешон и немножко даже гадок; но ты, конечно, не подумала обо мне ничего дурного или низкого ... ты меня знаешь. Я сказал, что это происшествие меня не смутило; это - неправда, это вздор... оно смутило меня, но не потому, что меня привезли домой пьяного; а потому, что оно окончательно доказало мне мою несостоятельность! И не только в том, что я не могу пить, как пьют русские люди, - а вообще! вообще! Марианна, я обязан сказать тебе, что я не верю больше в то дело, которое нас соединило, в силу которого мы вместе ушли из того дома и к которому я, говоря правду, уже охладевал, когда твой огонь согрел и зажег меня; не верю! не верю!

Он положил свою свободную руку себе на глаза и умолк на мгновенье.

Марианна тоже ни слова не промолвила и потупилась... Она почувствовала, что он ей не сказал ничего нового.

- Я думал прежде, - продолжал Нежданов, отняв руку от глаз, но уже не глядя больше на Марианну, - что я в самое-то дело верю, а только сомневаюсь в самом себе, в своей силе, в своем уменье; мои способности, думал я, не соответствуют моим убеждениям... Но, видно, этих двух вещей отделить нельзя - да и к чему обманываться! Нет - я в самое дело не верю. А ты веришь, Марианна?

Марианна выпрямилась и подняла голову.

- Да, Алексей, верю. Верю всеми силами душн - и посвящу этому делу всю свою жизнь! До последнего дыхания!

Нежданов повернулся к ней и измерил ее всю умиленным и завидующим взглядом.

- Так, так; я ждал такого ответа. Вот ты и видишь, что нам вместе делать нечего: ты сама одним ударом перерубила нашу связь.

Марианна молчала.

- Вот и Соломин, - начал снова Нежданов, - хоть и он не верит...

- Как?

- Нет! Он не верит... да это ему и не нужно; он подвигается спокойно вперед. Человек, который идет по дороге в город, не спрашивает себя: да существует ли, полно, этот город? Он идет себе да идет. Так и Соломин. И больше ничего не нужно. А я... вперед не могу; назад не хочу; оставаться на месте - томно. Кому же дерзну я предложить быть моим товарищем? Знаешь поговорку: один под один конец, другой под другой - и пошло дело на лад? А коли один не сможет нести - как быть другому?

- Алексей, - промолвила нерешительно Марианна, - ты, мне кажется, преувеличиваешь. Мы ведь любим друг друга.

Нежданов глубоко вздохнул.

- Марианна... Я преклоняюсь перед тобою... а ты жалеешь меня - и каждый из нас уверен в честности другого: вот настоящая правда! А любви между нами нет.

- Но постой, Алексей, что ты говоришь! Ведь сегодня же, сейчас, за нами явится погоня... Ведь нам надобно уходить вместе, а не расставаться.

- Да; и ехать к попу Зосиме, чтобы он нас обвенчал, по предложению Соломина. Я хорошо знаю, что в твоих глазах этот брак не что иное, как паспорт, как средство избегнуть полицейских затруднений... но все-таки он некоторым образом обязывает... к житию вместе, рядом... или если не обязывает, то, по крайней мере, предполагает желание жить вместе.

- Что ж это, Алексей? Ты здесь останешься?

У Нежданова чуть было не сорвалось с языка: "Да" - но он одумался и промолвил:

- Н... н... нет.

- В таком случае ты удалишься отсюда не туда, куда я.

Нежданов крепко пожал ее руку, которая все еще лежала на его руке.

- Оставить тебя без покровителя, без защитника было бы преступно - и я этого не сделаю, как я ни плох. У тебя будет защитник... Не сомневайся в том!

Марианна нагнулась к Нежданову - и, заботливо приблизив свое лицо к его лицу, старалась заглянуть ему в глаза, в душу - в самую душу.

- Что с тобой, Алексей? Что у тебя на сердце? Скажи !.. Ты меня беспокоишь. Твои слова так загадочны, так странны... И лицо твое! Я никогда не видала у тебя такого лица!

Нежданов тихонько отклонил ее и тихонько поцеловал у ней руку. На этот раз она не противилась - и не засмеялась, и все продолжала заботливо и тревожно глядеть на него.

- Не беспокойся, пожалуйста! Тут ничего страшного нет. Вся беда моя вот в чем. Маркелова, говорят, мужики побили; он отведал их кулаков, они помяли ему бока... Меня мужики не били, они даже пили со мною, пили мое здоровье...

но душу они мою помяли, хуже чем бока у Маркелова. Я был рожден вывихнутым... хотел себя вправить, да еще хуже себя вывихнул. Вот именно то, что ты замечаешь на моем лице.

- Алексей, - медленно промолвила Марианна, - тебе было бы грешно не быть откровенным со мною.

Он стиснул свои руки.

- Марианна, все мое существо перед тобою как на ладони; и что бы я ни сделал, говорю тебе наперед: в сущности, ничему, ничему ты не удивишься!

Марианна хотела попросить объяснения этих слов, однако не попросила...

притом в это мгновенье в комнату вошел Соломин.

Движенья его были быстрей и резче обыкновенного. Глаза прищурились, широкие губы сжались, все лицо как будто заострилось и приняло выражение сухое, твердое и несколько грубое.

- Друзья мои, - начал он, - я пришел вам сказать, что мешкать нечего.

Собирайтесь... ехать вам пора. Через час надо вам быть готовыми. Надо вам ехать венчаться. От Паклина нет никакого известия; лошадей его сперва задержали в Аржаном, а потом прислали назад... Он остался там. Вероятно, его увезли в город. Он, конечно, не донесет, но бог его знает, разболтает, пожалуй. Да и по лошадям могли узнать. Мой двоюродный предупрежден. Павел с вами поедет. Он и свидетелем будет.

- А вы... а ты? - спросил Нежданов. - Разве ты не поедешь? Я вижу, ты одет по-дорожному, - прибавил он, указав глазами на высокие болотные сапоги, в которых пришел Соломон.

- Это я... так... на дворе грязно.

- Но отвечать ты за нас ведь не будешь?

- Не полагаю... во всяком случае - это уж мое дело. Итак, через час.

Марианна, Татьяна желает вас видеть. Она что-то там приготовила.

- А! Да! Я и сама хотела к ней идти...

Марианна направилась к двери...

На лице Нежданова изобразилось нечто странное, нечто вроде испуга, тоски...

- Марианна, ты уходишь? - промолвил он внезапно упавшим голосом.

Она остановилась.

- Я через полчаса вернусь. Мне уложиться недолго.

- Да; но подойди ко мне...

- Изволь; зачем?

- Мне еще раз хочется взглянутъ на тебя. - Он посмотрел на нее долгим взором. - Прощай, прощай, Марианна! - Она изумилась. - То бишь... Что это я? Это я так... сболтнул. Ты ведь через полчаса вернешься? Да?

- Конечно.

- Ну, да... да... Извини. У меня в голове путаница от бессонницы. Я тоже сейчас... уложусь.

Марианна вышла из комнаты. Соломин хотел было пойти за ней.

Нежданов остановил его:

- Соломин!

- Что?

- Дай мне руку. Надо ж мне поблагодарить тебя за твое гостеприимство.

Соломин усмехнулся.

- Вот что вздумал! - Однако подал ему руку.

- И вот еще что, - продолжал Нежданов, - если со мной что случится, могу я надеяться на тебя, что ты не оставишь Марианну?

-Твою будущую жену?

- Ну да, Марианну.

- Во-первых, я уверен, что с тобой ничего не случится; а во-вторых, ты можешь быть спокоен: Марианна мне так же дорога, как и тебе.

- О! Я это знаю... знаю... знаю! Ну и прекрасно. И спасибо. Так через час?

- Через час.

- Я буду готов. Прощай!

Соломин вышел и догнал Марианну на лестнице. Он намеревался ей сказать что-то насчет Нежданова, да промолчал. И Марианна, с своей стороны, поняла, что Соломин намеревался ей что-то сказать - и именно насчет Нежданова - и что он промолчал. И она промолчала тоже.

Иван Тургенев.ру © 2009, Использование материалов возможно только с установкой ссылки на сайт